Кошмары.
читать дальшеКошмар. От др.-фр. caucher — давить и mare — ночное привидение. Как твердят все справочники и словари, кошмар это тревожное, пугающее, страшное сновидение.
Сновидение — субъективное восприятие образов, возникающих в сознании спящего человека.
На словах все просто.
Спящий воспринимает сновидение как объективную реальность.
Реальность, которая согласно определению кошмара, пугает.
Ха.
Это даже не смешно. Нелепо.
Объективная, настоящая реальность намного страшнее, чем какие-то монстры или глюки подсознания. Кому как не агенту Вечности об этом знать.
Убивать не страшно, привычно. Нас же этому учили. Как впрочем, и справляться с возможными последствиями различных обстоятельств, действий или опять таки их последствий. Нервные срывы, откаты, невралгии и прочая чушь. Это нормально. Это мера допустимого отклонения от нормы. Каждый справляется сам со своими демонами, а если у него это не получается, то "справляются" уже с ним.
Все просто. Это как в арифметике. Или алгебре. Всегда найдется решение. Весьма практично.
Так вот, кошмары.
У меня их нет. И да, не надо смотреть на меня с такой вежливой заинтересованностью. Я могу и не хуже. Надо? Нет. Вот и... не смотрите на меня так. И нет, это меня не раздражает, просто смешно.
Кош - ма-ры. Хех.
Я сплю нормально. Правда. Хотя, можете не верить. Плевать.
Так вот.
Мои сны... они нормальные. Понимаете? Так и запишите.
Что я вижу?
Нет, жертвы и "цели" мне не снятся. Их лица довольно быстро забываются, размываются в памяти, оставляя неясные силуэты и сухие выжимки отчетов аналитиков.
Закрывая глаза, я вижу небо. Я вижу как идет снег. И этот так спокойно, ну прямо как... не знаю что.
Умиротворение. Непередаваемая гармония с самим собой.
Иногда "там" идет дождь, а порой солнечно и ясно. Но я люблю это небо, это бескрайнее ощущение свободы.
А еще я знаю, каким-то образом я знаю, что я мертва. Там я мертва. И это... замечательно. Парадоксально, но во сне я этому рада. Ведь это означает, что все закончилось. Конечно все это глупая ересь, но я люблю эти свои сны.
Очень редко там бывает Она. Специальный агент, личный номер 134678911. Да та самая.
Я знаю, что ее личное дело засекречено седьмым, если не девятым уровнем, но в моем-то деле должна быть краткая информация по ней.
Она... мой бывший напарник. Самый лучший, какой у меня только был.
Каждый раз, приходя ко мне, она улыбается. Радостно, успокаивающе. Мы просто молчим, как раньше. Это... эти сны убирают все страхи, все сомнения. И там, я знаю, я уверена, что она меня ждет. Не торопит, но терпеливо ожидает. Чтобы мы смогли уйти дальше ... вместе, как раньше. Это здорово. А еще там я чувствую, что она все еще со мной, всегда, по обе стороны сна. Она наблюдает, она, как прежде прикрывает меня. И ждет. Рядом. За левым плечом.
А вы все, кошмары и кошмары. А я улыбаюсь. Просыпаясь, я каждый раз улыбаюсь.
Ведь когда-нибудь так оно и будет. Это, черт возьми, правильно.
Все. Конец сеанса психоанализа, пишите в своем рапорте, отчете, докладной или что там у вас, все что угодно. Мне плевать.
Я "люблю" свои кошмары.
***
Из отчета доктора Джонатона Эслоу.
.... несмотря на все, считаю поведение агента, личный номер 1148765, адекватным. Никаких явных или скрытых признаков психической нестабильности, фобий или же комплекса вины.
Считаю целесообразным вернуть агента на оперативную работу.
***
Это сон. Всего лишь сон, но на душе спокойно и свободно. Все закончилось. Хотя бы здесь. И ты рядом.
- Я тебя убила, - шепчу совсем тихо.
- Я помню, - улыбается боевая подруга.
- Ты подождешь еще немного?
- Конечно. Можешь не торопиться.
И я просыпаюсь улыбаясь.
Во сне мне спокойно. И это не кошмар.
Это в реальности мне порой паршиво, когда я невольно вспоминаю, как убивала ее. Как через прицел смотрела на нее. Я помню. Все.
Как она внезапно подняла голову, как посмотрела, будто прямо на меня, улыбнулась ободряюще и решительно кивнула.
И когда пуля попала ей прямо между глаз, мне послышалось и привиделось, как ее губы прошептали " спасибо".
Хотя это конечно бред и звучит нелепо. Ведь... сколько там было метров? Двести, триста, пятьсот? Я физически не смогла бы ничего услышать.
Да, у меня не было выбора. Ее раскрыли. Ее бы все равно убили. Собственно ее на казнь и вели. Единственное что я смогла для нее сделать это убить. И мне жаль, бесконечно жаль, что это действительно было единственным, что я могла для нее сделать.
У меня нет чувства вины, раскаяния и прочей чуши. Мне просто ее не хватает. Но я знаю, она меня ждет. И когда-нибудь мы уйдем вместе.
Надо просто дождаться, когда и меня заберет Вечность.
Объяснительная Часть 2. Осколки Вечности.